Неточные совпадения
Не зная, что делать, она приказала молодой
девушке идти к себе наверх и не казаться ей на глаза; недовольная этим, она велела запереть ее дверь и
посадила двух горничных для караула.
В голове стола
сажали жениха с невестой, кругом усаживались сенные
девушки; но участвовала ли в этом празднике мужская прислуга — не помню.
— А что ты обещал за
девушку?.. — грянул Басаврюк и словно пулю
посадил ему в спину.
Между тем приехал исправник с семейством. Вынув в лакейской из ушей морской канат и уложив его аккуратно в жилеточный карман, он смиренно входил за своей супругой и дочерью, молодой еще
девушкой, только что выпущенной из учебного заведения, но чрезвычайно полной и с такой развитой грудью, что даже трудно вообразить, чтоб у
девушки в семнадцать лет могла быть такая высокая грудь. Ее, разумеется, сейчас познакомили с княжной. Та
посадила ее около себя и уставила на нее спокойный и холодный взгляд.
— Нет, ты меня послушай-ка, что я тебе скажу, — ты меня за свой стол
посади, да барского разговорцу мне поставь. Да поставь ты мне сладких жамочек, почти хозяйку домовую, так-то, милая ты моя
девушка.
Князь после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная
девушка в настоящее время была вся любовь: она только тем день и начинала, что ждала князя. Он приходил… Она
сажала его около себя… клала ему голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и держала в своих руках его руку.
Первым делом Марфы Андревны, проводя сына, было приласкать оставленную им сироту-фаворитку. При сыне она не хотела быть потворщицей его слабостей; но чуть он уехал, она сейчас же взяла
девушку к себе на антресоли и
посадила ее за подушку плесть кружева, наказав строго-настрого ничем себя не утруждать и не насиловать.
Приведя
девушку к себе в опочивальню, боярыня
посадила ее на свою кровать и крепко сжала ее руками за плечи.
Тут Курций бросается в яму для спасения города, там отец приносит дочь на жертву, чтобы был попутный ветер, и нашел старого дурака, который прирезал бедную
девушку, и этого бешеного не
посадили на цепь, не свезли в желтый дом, а признали за первосвященника.
— Полно, Дунюшка, полно, радость моя, — тихо поднимая ее, нежно промовлила Марья Ивановна и, горячо поцеловав взволнованную
девушку,
посадила ее рядом с собою.
В меня
посадили все тщеславие, какое только можно вместить в голову и в сердце светской
девушки.
— Это ты хорошо сделал, что спас
девушку… Тебя Бог вознаградил за это… И во мне ты тоже не ошибся.
Сажай ее в карету и будь покоен… От меня твоей Салтычихе ее не добыть…
Как-то, в самую скучную летнюю пору, в город заехал жонглер и, ходя по городу, давал, где его принимали, свои незамысловатые представления, из коих одно пришлось очень по вкусу господам офицерам: артист
сажал свою дочь на стул, плотно подвигая его спинкой к стене, и, достав из мешка несколько кинжалов, метал их в стену так, что они втыкались, обрамливая голову
девушки со всех сторон, но нигде ее не задевая.
Он смотрел на нее и молчал. И, совершенно безумная от этой надменной безответственности, ужасаясь, теряя соображение, как перед каменной глухой стеною,
девушка схватила его за плечи и с силою
посадила на кровать. Наклонилась близко, к самому лицу, к самым глазам.
Усмехнулась царица, видит — враг неопасный. Приказала Левонтия пока что в баню
посадить, караульную
девушку к нему приставить. А королевича на крыльце против себя
посадила мотать шерсть. Куда ж его, такого сахарного, сторожить, и сама управится. Сидит Левонтий в бане в полной прохладе, с отчаянной скуки палочку строгает, досада его грызет, аж в глазах рябит. Ишь ты, дело какое! В бабий полон попали, хочь никому и не сказывай.